На Токарей была замечена бетономешалка, барабан которой был смачно расписан под ягоду клубники.

В пятницу потянуло смогом. В субботу смогом запахло. В воскресенье - разило. Сегодня город накрыло качественно - горизонт, обычно серый, стал чёрным, а слой - в два раза выше.

Утром с Бебеля было видно такую картину:
То ли терракотовое, то ли бордовое небо, - не знаю, как такой цвет называется. Чем ближе к рассветному, жирному, красно-коричневому солнцу, тем ярче. В низине видны тёмно-серые дома, всё в тумане, и верхушки домов черны. Самый высокий и чёрный - Антей, дом под углом. Смотровая площадка под углом еле выступает из тумана.
Пейзаж исключительно в серо-бордовых тонах впечатлял.

Днём оказалось, что горят торфяники, поэтому в одной части города невозможно проехать, - дорогу не видно. Весь город накрыло пробками.

Это детская нотная библиотека. Там было очень приятно среди зелени срезать угол вонючих улиц, а теперь там стройка.
Ещё раньше, давно, там была чья-то усадьба. Стены сохранились.
Это там сидит наш уральский тюнинг в крашеном гараже. Опять же кто читал, тот помнит.
А ещё там, оказывается, есть скворечник.



15-й трамвай.
Народу - как раз достаточно, чтобы салон ещё было видно, но приткнуться уже было проблематично.
Двойное место было свободно.
Свободно оно было, собственно, потому, что у окна кому-то было плохо. Кто-то ушёл, а «плохо» осталось.
Каждый второй входивший бросался к Месту – и отбегал обратно. Девушки говорили «Фу» или просто морщили носы. Парни предлагали Место друзьям. Один юноша при подходе кондуктора испуганно сказал: «Это не я!».
В результате на Место сели два одинаковых пожилых мужика в кепках и куртках. Один, правда, был пониже сантиметров этак на десять, а так – даже одежда почти одинаковая.
Им, работягам, было пофиг.

Улица Малышева – это самая длинная улица Екатеринбурга.

И вот что было на ней в пятницу:

Это рыбаки. Они висят на мосту и удят рыбу там, где её нет. Или есть, но кушать её могут только камикадзы.


Это кальян. Он рекламный.


Это девушка. Она только что красилась на ходу (!).


Это тот самый джип в божью коровку – засветился-таки перед камерой. Фигурировал в посте где-то зимой.


Это вход в одном здании, показана всё та же непрошибаемая русская логика, что и у «Кировского».


Это выход на чердак в том же здании.


Сеть супермаркетов общегородского, как минимум, значения "Кировский" хороша своими фирменными булочками. Фирменный шоколад, к слову сказать, у них тоже неплох, но свежие булочки - божественны.
Свежие булочки продаются в том "Кировском", который у парка Павлика Морозова и у телецентра. Прямо там их и пекут, и иногда можно увидеть толпу, собравшуюся в длинный очерединый хвост и ждущую, когда же умопомрачительный запах овеществится. По каким-то правилам булочки стынут 15 минут, и очередь тихо стонет, вымаливая сокращение срока.
Впрочем, эти магазины могут предъявить не только булочки, но и логику. Сейчас по городу висят рекламные щиты с парами разных людей и подписью "Каждый хочет стать Кировским".
Но этот перл иллюстрирует широту русской души.

Фирменные кировские надписи гласят: "Нет входа" и "На себя".



Бебеля. Пробка.
Белый малотоннажный грузовичок типа «Газель».
На борту – небольшой жёлтый баннер с надписью «Грузоперевозки по цене русской души! Тел.: 8-ххх-ххх-хх-хх.»

У входа в КОСК днём стоял пожилой мужчина с рукоятью пистолета в руке.
Изумлённый осмотр места действия выявил малолетнего внука на качельке рядом.

Рядом с офисным зданием, где я работаю, разбита роскошная, яркая клумба. Метра этак три в длину и ширину.
Днём на неё падают лучи солнца, разноцветье вспыхивает и, видимо, пахнет. Я запаха не замечаю, но обычно, когда иду курить, вспугиваю оранжевых бабочек - не меньше трёх, по одной на метр, - а пчёлы (пчёлы! в городе!) просто меня игнорируют и перелетают с цветка на цветок, почти сталкиваясь друг с другом. Их там уйма.
Посмотришь на оранжевую бабочку, не тёртую жизнью, на стене из жёлтого кирпича, и радуешься: холодно, конечно, но какая зима?! Лето на дворе, молодые бабочки летают!
Первого октября было прохладно, пролетал снег, и с тех пор ни единой пчелы и ни единой бабочки нет у по-прежнему яркой клумбы.
Это зима пришла.

Объявление на подъезде в Ленинском районе: "Репетитор по русского языка".

На Бебеля, в месте, где эстакада переходит в дорогу, висит замечательный рекламный щит. Он гласит: "Где бы ты остановился, если бы нажал на тормоз прямо здесь? (большая, гнутая стрелочка вниз). Не льсти себе, (далее реклама)".
Замечательная реклама. Уместная. Всякий раз еду и прикидываю: а правда, где? Скорости-то там неплохие.

Но вот зачем такой же щит установили на карманных размеров перекрёстке Сурикова-Большакова?.. Там и так все вечно стоят...

8 марта. Часов пять ночи. Тишина.
По проезжей части, ближе к обочине, едет магазинная тележка, влекомая одним юношем в качестве двигателя и ещё двумя - в качестве руля. Шоб не увернулась.
В самой тележке сидит ещё один юноша, с гитарой, и шпарит что-то из репертуара Гражданской Обороны. Весь кагал радостно, на всю улицу, подпевает.

Линия магазинчиков на 8 марта, у Южного автовокзала.
Магазинчик «Премьер». Ассортимент: шубы, куртки и проч.
На витрине – фотография девушки в продукции (на всё окно) и подпись: «Мутон».
У девушки под носом очень красная кожа. Как при ну очень сильном насморке. И подбородок тоже.
Объясняется это очень просто: составлен баннер из четырёх частей, и на одной, нижней, цвета чуть другие. Но эффект...
Мутон для мутантов, ага.

(фрагмент)


Где-то там, где идут козьи тропы пытающихся срезать дорогу от Таганского ряда (это городского значения барахолка) к центру, - в дебрях Верх-Исетского района – или это уже Железнодорожный? – есть летнее кафе. Выглядит оно как большущая палатка, расписанная ромашками и неграми.
Ну чёрт с тем, что национальные наскальные негры кастрированы. Ну не любит законодательство нашей страны африканскую доисторическую культуру.
Но вот почему лица у них ярко-белые, а не чёрные, догадаться я до сих пор не могу.
Есть версия, что это маскировка под ромашки.
Ну вот, а Ariada удивляется, что у нас негров нету.
Кому же охота попадать в страшный город, где, как минимум, лицо какой-то хренью вымажут...

Перекрёсток Бебеля с кем-то ещё. В районе Колмогорова.
У голубой машины, за рулём которой дама, нежно-голубой меховой руль.

Рядом с мостом на Декабристов, там, где граффити, обнажилось дно.
Летом было не видно, откуда их рисовали, - кто читал, тот помнит.
Сейчас там мусор.
При советском союзе, говорят, мусор с города сваливали в пруд. Вверх по течению.
Современные индивиды поступили ещё символичнее.
Они поставили на дно урну.
(слева - вода, справа - перила моста)





На Бебеля есть тёмно-бордовый дом. Четырёхэтажный. Немолодой дом.
Но вот на окнах в подъезде (и только в подъезде!) у него - стеклопакеты.
Окна прочих помещений - старые, драные деревянные рамы.

Между вонючим мостом и Цирком бывает отмель. Когда воды в реке мало, обнажается везде мусор, а тут - островок.
На островке кто-то ботинком написал:
"НАТАША
ТЫ -
СУПЕР".
На весь остров.



Перекрёсток Белинского-Декабристов.
Киоск.
Перед киоском - холодильник с газировкой.
На холодильнике надпись: "Холодильник находится под видеонаблюдением".


К признаниям всяким "заям" и "Катёнкам", написанным белой краской на асфальте, привыкли уже, наверное, все города. И ведь автор этой национальной идеи сразу честно предупреждал: так делают местные идиоты. Ну, их везде хватает.
Однако увиденное сегодня, хоть и смахивает на признание, выполненное краской, не похоже не то что на работу идиота, но и на плагиат.
На набережной между Цирком и вонючим мостом, напротив самой большой отмели, находится еле заметный портрет, судя по сумке, девушки. Блёкло-синей краской обведена её тень.
А почему тень вечерняя?
Ну, тут всё просто. Моя тень утром падала в другую сторону. Значит, тогда солнце было закатным.
(фотография сделана при ярком солнце, но камера оставляет желать хоть пару десятых пикселя в лучшую сторону)